Отправлено: 26.01.07 23:44. Заголовок: Он и Она ...
Он сказал: *Мне нравятся многие женщины, Я не могу быть только с одной*. Она улыбнулась в ответ. Он сказал: *Я сам по себе, Я свободен и никому ничего не должен*. Она закурила и опустила глаза. Он сказал: *Мне нравятся женщины, которые понимают меня, и ценят мою свободу*. Она ухмыльнулась и выдохнула струйку дыма. Он сказал: *Давай проведем хорошо время, ты мне нравишься*. Она затушила сигарету и посмотрела ему в глаза. Он понял, что она не возражает. Он спросил: *У тебя, наверное, было много мужчин?* Она обняла его и сильнее прижалась к нему. Он спросил: *Тебе хорошо со мной?* Она закрыла глаза и поцеловала его. Уходя утром, он сказал: *Все было здорово, только давай это останется между нами*. Она протянула руку и смахнула невидимую пылинку с его плеча. Он сказал: *Я как-нибудь тебе позвоню*. Она кивнула и захлопнула дверь. Он позвонил вечером того же дня. Её не было дома. Он дозвонился ей на сотовый только поздней ночью. Она позволила приехать только через неделю. Он спросил: *Ну, как ты развлекалась без меня?* Она улыбнулась и предложила ему кофе. Он звонил ей почти каждый день. Она иногда просто не поднимала трубку. Он приезжал к ней, когда она разрешала. Она не объясняла, почему приглашения были такими редкими. Он понял, что хочет быть только с ней. Он нервничал, когда она не отвечала на звонки. Он выходил из себя, когда узнавал, что её видели с другим. Он хотел, чтобы об их связи знали все. Она была против. Он хотел, чтобы она была только его. Он приехал к ней с огромным букетом алых роз. Она приняла цветы, но попросила больше не приезжать без приглашения. Он хотел попросить её стать его женой. Она сказала: *Я сама по себе*. Он закурил, у него дрожали руки. Она сказала: *Я свободна*. Ему вдруг стало холодно. Она сказала: *Я никому ничего не должна*. Ему показалось, что сердце остановилось. Она сказал: *И Я не собираюсь что-либо менять*.
Ты ушел и осталась я одна И теперь в моей душе Как после ужасного сна, тоска… Мысли все перемешались В голове кавардак Я и не думала, что все выйдет так… Ты говорил, что не забудешь, Что будешь помнить ты о нас И ты твердил, что все же любишь, И что с тобой так в первый раз. Что ты любить не перестанешь, Что не расстанемся с тобой. И без меня ты так скучаешь, И ждешь встречи так со мной. Ты понимал, что я влюбилась, Но для тебя любовь-игра. Тебе во сне ведь я приснилась, Но наяву - другая я… Теперь я знаю лишь одно: Что это все была ложь, И этими словами меня больше не проймешь! И в моем сердце сейчас нож… Ведь я знаю, что уйдешь Ты от нее опять к другой И с ней будет также, как и со мной. Мне жаль ее Но это ж дело - не мое. А любишь ты только самого себя, Но узнала об этом слишком поздно я. И любила тебя я, но… Ты убил мою любовь, И со мной так не будет вновь! Ну и сейчас тебе нормально Тебе на меня было плевать. Ну и не надо было мне Из-за тебя рыдать! Мои слезы – это бред, В который поверила я И не желаю тебе бед, Желаю лишь счастья я. Которого не смог со мною обрести. Но я верю, что она поможет тебе его найти. И не поверю я больше Таким как ты, Ведь твоя любовь была не больше, Чем дешевые понты! Сколько можно страдать? Сколько можно рыдать? О тебе я больше не стану вспоминать, Но хоть это и не правда, Это просто слова И закончилась в жизни Моей эта глава. Все, конечно, ерунда Только не для меня. Просто знай и верь – Что я любила тебя…
Бросала ли тебя когда-нибудь женщина, друг? Помнишь ли, как тебе было больно?
Несмотря на твои уверения в том, что на такие мелочи тебе плевать и на все попытки показаться матёрым циником и похуистом, который вообще-то всегда САМ бросает баб, я уверен, что ты помнишь. Ведь здесь и предательство, и чувство собственной несостоятельности, и холодная кислота ревности (её больше всего). И горькое чувство удивлённой покинутости, словно у телёнка, который мирно посасывал тёплое вымя, а ему обухом промеж беззащитных шелковистых ушей. Телятинка нежная.
Ты просыпаешься на мокрой подушке, и стыд, стыд, ведь мужчины вроде бы не плачут. Пытаешься извести, выскоблить её образ из себя, но на этой стадии это под силу только героину. Проблема лишь в том, что у этого замечательного лекарства есть одно маленькое побочное действие: за полтора года переделывает человека в полноценное насекомое. Которому, справедливости ради надо отметить, действительно похуй на всех баб планеты. Но насекомые долго не живут.
Ты напиваешься до поцелуев её фотографий. Следующая стадия деструктивна: ты эти фотографии рвёшь. Оставляешь только детскую, в смутной надежде на то, что так будет легче простить.
Тебя мучит желание увидеть её, объясниться (хотя объяснялись уже хУеву пирамиду раз), но тот факт, что ушла она не просто в простительную пустоту, а к другому, делает предполагаемую встречу с ней социально опасной, потому что вдруг она придёт с ним, а в тюрьму неохота.
Звонки твои невменяемы и истеричны, ты сам себе противен, потому что понимаешь, что выглядишь дрожащим, шмыгающим слабаком, а так хочется быть сильным.
А как бы поступил сильный человек, ставший вдруг ненужным на ярко освещённой сцене? Удушил бы (привет, Отелло, психованный ниггер) подлую предательницу? Спятил бы, дико хохоча, и обоссал суфлёра? Завыл бы в софиты? Дуэль, дуэль? Нет, не то…
Переместился бы в уютные сумерки зрительного зала, и наблюдал, что же будет дальше. Ведь это так интересно и познавательно. Позволяет глубже постигнуть природу человека, потому что на себе её не всегда познаешь – сидя в мешке трудно судить о его цвете. Некоторые эпизоды представления болезненны, но ничего. Финал окупит. Главное досмотреть.
Вот, значит, она. Она, на которую невозможно спокойно смотреть, потому что помнишь каждую… Так, стоп. Эмоций не нужно – они мешают наблюдать. Это просто баба.
Вот, значит баба, а вот он. Её новый.
Идут, держась за руки, он сдержанно шутит, она смеётся, прямо как с тобой когда-то. Походка, как всегда, обнаруживает в ней богиню. Даже юбка на ней та же, с невидимыми уже следами твоего семени, это тогда, в парке… Fuck this. Не вспоминать.
У них всё только начинается, милая, почти безупречная стадия. Она даёт ему по нарастающей: всё чаще и изощрённее, балует. Не нравится видеть их секс? Нет уж, ты смотри. Когда слёзы уйдут из твоих глаз, ты присмотришься и увидишь, что даёт она ему примерно так же, как давала когда-то тебе, и даже с одним, тускло радующим тебя различием – не глотает. Он ебёт её то остервенело, то лениво. На это почти невозможно смотреть, но ты должен, чтобы исцелиться. «Целуйся с ней, уёбок, в этих губах не раз бывал мой член, целуйся, стараясь не думать об этом» на данном этапе остаётся спасаться вот такими низменными мыслями.
Она поёт по утрам, и это, пожалуй, самое невыносимое, - она счастлива. Это самая болезненная часть спектакля, и к счастью она подходит к концу. В силу вступает следующая стадия (как раз та, на которой она тебя бросила).
Он начинает изменять ей, но делает это незаметно, а тебе и жаль её, и нет. Больше хочется набить ему ебало, потому что те две дуры, которых он поёбывает, не то что некрасивее – вообще непонятно, как на них может что-то, кроме взгляда гинеколога, подняться.
Проходит полгода, и наблюдать становиться всё легче. Легче, оттого, что, во-первых, привык, а во-вторых, свежесть и новизна в их отношениях прошла, и постепенно подползает позёвывающая бытовуха.
Он, посрав, забывает про освежитель, и она, зайдя в туалет после него, брезгливо зажимает нос. Ты улыбаешься. Дыши полной грудью, сука, ведь это любовь твоя так пахнет. Суп, приготовленный ею, пересолен, а он дико хотел есть, швыряет ложку на стол, и уходит в кафе. Она, ловко мастурбирующая в ванной, потому что он перебрал катанки и в силу недопустимого качества (и уж тем более количества) алкоголя в крови временно утратил общесоциальные (не мог даже ходить) функции и эрекцию. Он поднимает трубку назойливо звонящего телефона и слышит оттуда: «Э, сющай, Лэну пазави». Убираешь сотовый в карман и с любопытством созерцаешь. Шум, крик, рамс. Ай, нехорошо. Она задерживается на работе, приходит пьяная. Снова скандал, летает посуда и вещи, он из последних сил сдерживается, чтобы не ударить её, потом всё-таки не выдерживает, и бьёт. Не кулаком, но так, что она кубарем летит в угол. Ты невольно сжимаешь подлокотники кресла. Хочется тоже выйти на сцену, и немного поучаствовать. Взорвать ему ебало, например. За то, что поднял руку на ту, на которую ты и голос-то повысить не смел. Но ты всего лишь зритель, да и то нелегальный, так что роскошь такую себе позволить не можешь. Сиди бля и смотри. Она, пошатываясь, встаёт, шипит «уууйййёбок», снова падает. Непонятно, то ли это нокдаун, то ли синь. Он испуганно бросается к ней. Склоняется. Со звучным мясным шлепком она наотмашь хлещет его по лицу. Какое-то время они уморительно дерутся. Ну как дерутся – он ловит её беспокойные руки, которые пытаются вцепиться ему в голову. Всё (думаешь ты), такая гордая натура, как она, побоев не простит. Теперь точно расстанутся. Но тут он размашисто рвёт на ней платье, и у них вспыхивает свирепый примирительный секс, когда в каждой хлещущей фрикции одновременно и месть и сладость, и зачатие и удар ножом. Не расстались. А ты-то думал, что знаешь её?
Вот она слегка с пузом, варит вермишель на кухне. Не поёт. На соседней конфорке что-то ожило и вскипело, она шепчет: «ёбанаврот». Он поднимает глаза от газеты и спокойно говорит: «Ещё раз услышу – получишь в дыню». «А тебе, значит, можно матом ругаться?». «Баба – это другое»- замечает он весомо, и хоть тут ты с ним полностью согласен.
Пельмени, носки, степенные прогулки в парке. Котлеты (покупные), ночнушка, телевизор. Микроволновая печь, бигуди, растянутые семейники. И всё.
И всё у них вроде бы хорошо, но как-то пронзительно скучно, скучно. Эмоции остывают, краски выцветают. Даже ебёт он её уже в удобно отлаженных, ненапряжных позициях.
Тебе уже не хочется досматривать, и так понятно, что будет дальше:
…утомительно стандартная свадьба (туфелька с шампанским, две драки, блюющий с балкона тесть, неутешительное сведение баланса пропитого и подаренного).
…вот он встречает её, бледненькую, из роддома, а дальше совсем неинтересно. Ты невольно дремлешь в кресле, просыпаясь только от их ссор, а потом и от ссор этих просыпаться перестаёшь, поскольку из бурных драйвовых постановок они трансформировались в вялотекущую вражду с блёклыми вспышками взаимных обвинений и убийственным молчанием как главным козырем.
Зеваешь. Наблюдать становиться невыносимо незачем, ибо боль ушла, обида растворилась… Вся исключительность, мнимо присущая этой женщине, растворилась тоже. Теперь это действительно – просто баба.
Внешнее очарование театральных мистификаций обернулось само против себя, а яркая концовка, которая, как режиссёрский ход, может и спасла бы спектакль, непременно включала бы в себя элемент трагедии, а этого (по-крайней мере ей) ты не желаешь. Пусть живёт как хочет, учит блоки, потому что при её гоноре и его нетерпимости пиздить он её будет часто. Пусть, их дело. Acta est fabula.
Выходишь на улицу из темноты и духоты чужой жизни. Стираешь номер её телефона из одной памяти, затем из другой. Всё, нет такого номера. Свободен. Время широким языком всё-таки способно зализать любую рану. Главное – не ебонуться в самом начале.
А дома, из детской её фотографии (где она в белой панамке сидит на корточках, шаловливо высунув кончик языка) складываешь кривой самолётик, запускаешь его с балкона и наблюдаешь, как он по сужающейся спирали улетает вниз, в лужу, в никуда.
Я познакомилась с ним в институте. Хороший, добрый парень Лёша, с грустными глазами. Мне с самого начала казалось, что в глубине его глаз спрятана какая-то тайна, недоступная остальным. Тайна, которая его тяготила...
Я не помню, как мы познакомились и почему мы стали общаться. Мы ведь были совсем разные люди с кардинально разными взглядами на жизнь, разными вкусами и интересами. Но почему-то мы дружили. Да-да, именно дружили! Ходили друг другу в гости, носили друг другу тортики, пили чай, играли в карты, делились секретами и событиями, произошедшими за день. Кто-то скажет, что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной? Я отвечу – неправда! Бывает! И такая была у нас! Я любила другого мужчину и была с ним вместе долгое время. А у него... была эта тайна... И я узнала о ней первой... Это было однажды ночью, когда он остался у меня ночевать...
- А знаешь, Ир... Я никогда и никому этого не говорил, но... я люблю... Уже три года... Три года, вдумайся в цифру? Каждый день на протяжении трёх лет я засыпаю с мыслями о Ней.
- А кто она? - Это не так важно.... - Это твоя тайна, да? – спросила я. - Она – не тайна. Тайна – любовь. Ведь, наверное, половина моих друзей даже представить себе не могут, что я умею любить... а ведь я умею, Ир, умею... - Она тебе отказала? Поэтому ты так грустишь? - Нет... Она ничего не знает. Я удивлённо приподняла голову от подушки: - Как это не знает? - Вот так. Я никогда не говорил ей ни о чём. Все 3 года мы с ней враждуем. Она – нечто высокое и недостижимое. Существо выше, чем я, с которым мне страшно заговорить, страшно даже ответить, а ведь ты знаешь, что я не дам себя в обиду, я острый на язык. А вот ей ничего не могу сказать... И она пользуется этим. - Но ведь... это ничего не значит! Я думаю, что тебе нужно сказать ей! Ведь... ты потом будешь жалеть... Понимаешь? - Нет, Ир... Это исключено. Я ей не нужен. И чтобы это понять не нужно быть ясновидящим. ,Ир, давай не будем об этом. Мне не нужны советы и наставления. Я открыл тебе то, что меня волнует многие годы... И это уже о чём-то говорит. Ты хороший человечек, но мою ситуацию невозможно исправить... Просто я больше не мог держать это в себе. И закончим на этом.
Он отвернулся от меня. Я ещё долго смотрела на него и думала о его рассказе. Я была иного мнения, чем он, но... Если он что-то решил, то его не переубедить. Как я заснула тогда я даже и не помню... * * * Её звали Рита. Мы познакомились с ней в общей компании на дне рождении общего знакомого. Она была давняя подруга хозяина дома. Лёгкая, приятная в общении, коммуникабельная, улыбчивая, при этом умеющая колко ответить, когда надо. Мы с ней быстро спелись. И хоть она была не единственная девушка на том празднике, именно она мне понравилась больше всего. И пока парни дружно жарили шашлык на улице, мы с ней пили вино, сидя на диване в гостиной. И всего через полчаса были уже пьяны. Мы что-то рассказывали друг другу, смеялись и, казалось, что знаем друг друга уже сотню лет! И поэтому я даже не удивилась, когда она вдруг сказала:
- Чёрт побери... Вот скажи мне Ир, я что страшная? Глупая? Или что со мной не так? - Рит, да ты чего? Всё отлично! Да мечта любого! - Вот и многие так говорят... да и пусть говорят, Ир... А мне он нужен, понимаешь! А он, чёртов сукин сын, не обращает на меня ни малейшего внимания! Сразу вспоминается песня из фильма «Большая перемена» - «мы выбираем, нас выбирают. Как это часто не совпадает...» И ведь не совпало то! Столько времени уже и ни в какую! - Рит, ну ты б там всякие женские штучки применила, а? - Ой, Ир... Да что только не делала... и юбки покороче, и декольте поглубже... Ни в какую! А в последнее время он так и совсем в полный игнор меня поставил. Бывает, скажу что-нибудь, а он как глянет презрительно... Аж сердце кровью обливается... Я уже и нервничаю, и злюсь, а он ноль внимания... Просто беда...
Рита была уже пьяна и говорила еле-еле... Но что-то в её рассказе мне показалось странным. Тогда я, конечно, ничего не спросила, просто пожелала ей удачи и терпения.
На следующий день всё было как в плохом кино... похмелье... Страшное, но до боли знакомое слово для молодёжи. Нет, мы вовсе не были какой-то глупой юной компанией, которая каждый раз напивается до полусмерти. Я сама до сих пор не пойму как получилось, что мы так с ней напились. Но утром мы глотали таблетки от головной боли и пили рассол, любезно предоставленный нам хозяином дома. Это было не самое приятное время, но мы и тогда нашли минутку поговорить.
- Ой, блин... Голова просто раскалывается... Что я тебе вчера несла то? - Ты рассказывала про парня, которого не можешь соблазнить. И я помню точно, что пожелала тебе терпения. - Ах, да... Парень... Парень… – вздохнула она. – Вов, блин, голова не проходит, дай ещё таблеток! - А кто он? – нарушила я молчание. - Он? Неприступный парень с грустными глазами, – усмехнулась она.
И больше мы на эту тему не говорили.
Но что-то во всей этой истории не давало мне покоя... Вчера она много что рассказывала о своей жизни, о своих друзьях и о Нём. Она не сказала ровным счётом ничего, но в то же время она рассказала о нём всё. И вот так вот я сидела, задумавшись дома в ванной, после бурной ночи... Мои размышления нарушил телефонный звонок.
- Алло? - Ир? Привет! Ну что. Как погуляли? - А, привет, Лёш. Да отлично погуляли! Только, представляешь, я написалась... Ужас! Так я ещё плюс ко всему напилась с первой встречной! Меня с ней Вова познакомил, она впервые пришла. Сказал, что старая знакомая... - Ну ты даёшь, - засмеялся Лёша. – А теперь, небось, в ванной лежишь, выздоравливаешь? - Ты что за мной следишь?? – усмехнулась я. - Нет, просто знаю тебя уже наизусть. Ладно, выздоравливай, а мне ещё в магазин идти. Пока. - Лёш... - А? - А как Её зовут? - Какая разница. До вечера, Ир. Пи-пи-пи-пи-пи.... - Ну и ладно, - подумала я.
На следующий день меня разбудил звонок Вовы. - Блин, Ирка... - Что случилось? - Я, конечно, не уверен, что тебе это важно, но всё же... Ты с ней весь вечер просидела... вроде говорили... - Вов, не томи... С кем просидела? Что случилось то? - Ритка в аварию попала... придурок пьяный в неё врезался... Она в больнице, в коме... Сказали, что шансы выжить минимальные...
Я не верила своим ушам... Девушка, с которой я ещё вчера разговаривала теперь была на волосок от смерти. Может, мы с ней не были закадычными подругами, но что-то в ней было такое, что как-то... роднило нас что ли. - Вов, адрес больницы?!
Я записала адрес, собралась и буквально через час была у неё. Родители ушли почти сразу как я пришла. Матери надо было ехать за лекарствами, а отец уехал на работу. Меня оставили посидеть с ней... Я сидела с ней больше получаса. А потом, я вспомнила. Что с утра ничего не ела и решила сходить в буфет. Не так уж он был далеко. Буквально 5 минут и я снова в форме.
Просидев в буфете конечно не 5, а почти 20 минут я вспомнила, что мне пора возвращаться. Подходя к двери, я услышала шёпот и остановилась... Около Риты кто-то сидел... Я не могла понять кто. Только чья-то тень, прильнувшая к её безжизненной руке.
«Поклонник», - пронеслось в голове. И я почти сделала шаг, чтобы войти, как вдруг тень как-то слегка откинула голову назад и почти повернулась ко мне профилем... И в человеке сидевшим над Риткиной кроватью я узнала Лёшу... Я застыла в дверях... Но Лёша, казалось, совсем меня не замечал. Он что-то шептал Рите, и я видела, как капали его слёзы ей на руки... В тот момент я поняла, кого он любил эти три года... И поняла, кого так и не смогла соблазнить Рита... Она не смогла соблазнить того, кто и так безнадёжно давно был ею соблазнён...
- Странная штука жизнь, - подумала я, выходя из больницы. – И почему люди не умеют говорить всё вовремя? Не дожидаясь таких ситуаций... И как странно, что те, кто, казалось бы, на первый взгляд нас ненавидят, на самом деле любят всем сердцем... Слова... Они порой глупы и жестоки. Не верьте словам, верьте глазам...
«- А кто он, Рит? - Он? Неприступный парень с грустными глазами...»
Вот он, Рита... Сидит и плачет, держа тебя за руку... Только чувствуешь ли ты? А могла бы чувствовать... А он мог бы не плакать... Он мог бы улыбаться, глядя на твои смешные ямочки на щеках... Мог бы... А теперь, вместо вашей любви, лишь пропасть... пустота... в которой тонет всё живое... И лишь Богу известно есть ли у вас ещё один шанс...
Телефонный звонок и дрожащий Лёшин голос.
- Не говори мне ничего, Лёш... Всё будет хорошо. Верь мне. Я говорила с врачом, он сказал, что показатели улучшились. Кома – это очень плохо, но это ещё не смерть. Всё будет хорошо, слышишь? Да... и ещё... Говори с ней, Лёш... Говори ей всё... Она слышит тебя... И она ждёт твоих слов давно... Говори с ней... И всё будет хорошо. Верь мне.
Отправлено: 03.05.07 20:46. Заголовок: Та которая побоялась влюбиться...
В одной из школ города Минска, когда-то давно, училась девушка по имени Виктория. Это была очень красивая девушка внешне, у нее было много друзей, она хорошо училась, здорово танцевала и за ней толпами носились парни. Но… она не умела любить (по крайней мере, тогда). Когда у нее спрашивали: «кто тебе нравится?..» - она никогда не могла назвать одного имени. Этих имен всегда было много. Очень много. На вопрос же: «Кого ты любишь?..» - она всегда отвечала или: «Не знаю» - или опять же, называла как минимум два имени. Когда она училась в девятом классе, в нее влюбился парень из параллельного класса. Звали его Артем. Сначала он думал, что Вика ему просто нравится, но потом он понял, что влюбился в нее до такой степени, что дальше просто некуда… Он забил на всех остальных девушек и думал только о ней… Он много раз признавался ей в любви и так же много раз предлагал встречаться. А что она на это? А она только смеялась и не соглашалась с ним встречаться. Правда, иногда она уже начинала думать, что ей всё-таки нравится Артем, но.… Эти сомнения быстро развеялись, потому что на горизонте появлялся какой-нибудь новый ухажёр. … учебный год закончился. Экзамены были сданы и наступили долгожданные летние каникулы. Вика и Артем продолжали общаться. Но для Вики Артем был как хороший друг. Ей было с ним легко. Когда они не виделись или не разговаривали хотя бы один день, Вика понимала, что ей скучно и одиноко…
Наступил новый учёбный год… Артема не взяли в школу и ему пришлось пойти в другую. Вика же осталась в той же школе. Конечно же, ребята не прекратили общаться. Они почти каждый день созванивались и виделись на выходных. И всё было бы хорошо, если бы не Викино любимое занятие: поиздеваться над Артемом. Она начала встречаться с одним парнем, Димой, из параллели. И, естественно, Артем об этом узнал, причём от нее самой. С Димой Вика была знакома не больше трёх месяцев… и согласилась встречаться. Тем, кто Диму плохо знал, казалось, что он добрый, милый и пушистый. Но на самом деле оказалось, что он самовлюбленный, не имеющий своего собственного мнения, кретин. Вика, провстречалась с ним три недели, так и не поняла, что он из себя представляет. Но,, в один прекрасный день, Артем открыл Вике глаза на Диму. В тот день Артем много выпил. Вечером, после прогулки с друзьями, когда все уже расходились по домам, Дима пошел провожать домой Вику. Артем был неподалеку и видел парочку, стоящую на остановке. Вика, увидев Артема, чтобы позлить его, начала целоваться с Димой. Артем заплакал. В голове у него вертелось только одно: «Почему ОН, а не Я??? Почему?! Почему ОНА ЕМУ ТАК легко досталась? Потом Артем не выдержал, подошел к Диме, и они начали драться. Вика сначала испугалась, но потом ей стало смешно. Она, смотрела на парней, стояла и смеялась… В этой драке никто не пострадал, но, на следующий день, Дима распустил по всей школе слухи, что он очень сильно побил Артема и даже выбил ему зубы. Естественно, всё это было неправдой. После этой истории Вика рассталась с Димой. А ещё она попросила у Артема прощения за все те пакости, которые сделала ему… и после этого она перестала с ним общаться. Ей было очень одиноко без общения с Артемом. Все время хотелось взять телефон, набрать до боли знакомый номер и услышать голос Темы.… Но она этого не делала, а когда Артем сам ей звонил, не брала трубку.
Так прошёл год, Вика и Артем очень редко виделись, а когда и виделись, то просто сухо говорили друг другу: «привет», - и тут же «разбегались». Вика пыталась забыть Артема, а Артем – Вику. Так ребята закончили школу, попоступали в институты. Потом незаметно началась взросла жизнь, совсем не та: беззаботная и весёлая. Вика вышла замуж. Артем тоже женился… И вот, однажды, Вика шла по улице и тут увидела, что навстречу ей идет до боли знакомый человек… …Вика остановилась, Артем тоже… Они очень долго стояли и просто смотрели друг на друга. У обоих по щекам текли слезы. Им хотелось броситься в объятия друг друга, но они понимали, что не свободны… Простояв так неизвестно сколько времени, Вика развернулась и убежала, а Артем так и остался стоять. Он смотрел ей вслед и понимал, что от него уже в который раз убежало его СЧАСТЬЕ и снова досталось кому-то другому. И самое ужасное то, что он не мог ничего сделать.
Вика прибежала домой и целый день не могла успокоиться. Она постоянно плакала. Она так и не захотела быть по настоящему счастливой. Она боялась осознать то, что любит Артема. А Артем, придя домой, достал Викины фотографии, долго смотрел на них и понимал, как же сильно ее любит… Потом он вышел из квартиры, сел в машину и поехал. Он ехал и ехал, а перед его глазами стояла ОНА. Он вспомнил, как весело они раньше проводили время. В глазах его стояли слезы. На улице шел дождь… дороги были мокрыми и скользкими. Артем ехал на очень большой скорости, его машину занесло и он врезался в дерево…
Все даты в формате GMT
10 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
она ведь не покончила с собой,а живет дальше!
и не заебенило тебя писать? )))
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума